Год в буддийском монастыре

Дмитрий Волкогонов, наш земляк, японист (несколько лет назад окончил ДВФУ),  провёл год в буддийском храме. Теперь он имеет  сан «гондай содзу» –  восьмой из шестнадцати в иерархии буддийской школы Сингон, что соответствует выпускнику университета. 

Дмитрий согласился написать в один из ближайших номеров газеты «Утро Востока» большую статью о его пребывании и обучении в буддийском монастыре. А сегодня мы предлагаем нашим читателям экспресс-интервью, которое он дал клубу чайной церемонии «Итиго Итиэ» (членом которого является) при  Японском центре во Владивостоке. Согласитесь, не каждый день встречаешь человека, который решил посвятить свою жизнь служению в буддийском храме.

–  Дмитрий, не сомневаешься в выбранном пути? Его не назовёшь лёгким…

 – Это осознанный выбор. Кроме того, хочу отметить, что это более конкретное дело, чем, скажем, деятельность гида-переводчика. К офисной работе я никогда не стремился. Это не моё. К тому же новый статус даёт возможность для постоянного самосовершенствования. Для меня это важно.

– Расскажи о Сингон. 

 – Это одна из основных буддийских школ Японии, принадлежит  направлению ваджраяны. «Сингон» означает «истинное, правильное слово», или мантра — молитвенная формула. Эта школа возникла в период Хэйан (794-1185 гг.), её основатель — монах Кукай.

– В буддизме есть такое понятие, как исповедь? 

– Как таковой термин «исповедь» существует, но трактовка его в буддизме несколько отличается от христианской. Каждый раз в начале службы монах произносит «гимн покаяния». Таким образом он исповедуется, но перед Буддой, а не перед священником. Поэтому не обязательно это делать исключительно в храме, можно – где угодно, так как Будда живёт в сердце каждого. 

– За время обучения в монастыре ты стал вегетарианцем? Что научился готовить из этой кухни?

– Во время учёбы в Ниннадзи (это большой храмовый комплекс, расположенный в городе Киото, район Укё) мы готовили еду сами, дежурили по два человека в неделю. На завтрак — мисосиру, то есть суп с мисо (бобовой пастой), плюс  множество второстепенных ингредиентов (их набор зависит от региона и сезона). Или кашу рисовую с добавлением пшеницы. На обед — удон или соба (это японская лапша), удон делается из пшеничной муки, соба – из гречневой. Ужин за еду не считается, монахи изначально питались два раза в день, поэтому вечером готовили  что-нибудь простое, по своему вкусу, но, понятно, тоже в вегетарианском стиле. Конечно, изысканное блюдо «сёдзин рёри» пока готовить не приходилось, но, считаю, неплохо справляюсь с простыми блюдами, такими, например, как жареные овощи, окономияки. Последнее называют японской пиццей из-за свободы в выборе ингредиентов, которые смешивают с сырым яйцом и жарят в форме блина, а в завершении посыпают сверху стружкой из тунца. Признаюсь, вегетарианцем был только один год, во время обучения. Без рыбы и молочных продуктов жизни не представляю.

– Если вернуться к буддизму: сына будешь готовить себе на замену?

– Сыну Юрию (ему ещё нет и года)  хотел бы предоставить свободу в выборе профессии. Но пройти обучение в храме и обогатиться столь бесценным опытом считаю делом полезным.

– Что можешь сказать о медитации?

– Медитация в школе Сингон — это динамичный процесс, противоположный медитации в дзен. Здесь нужно не отключать мысли, а наоборот, представлять, скажем, как диск Луны расширяется до вселенских размеров, а затем сжимается, проникая в сердце. Азы этого мы изучали, но год — это чрезвычайно малый срок, поэтому для продолжения обучения необходимо посещать специальные университетские занятия либо заниматься индивидуально с сенсеем. Знаю, что одна из форм медитации называется «адзикан», когда перед практикующим повешен свиток с санскритской буквой «а» в белом круге.

– Как ты относишься к ямабуси, горным отшельникам? А также к аскезе в религиозных практиках?

– К ямабуси отношусь положительно, встречал их во время паломничества по 88 храмам Сикоку, слышал также о связях между школой Сингон и ямабуси. Считаю, что аскетические практики — это своеобразный камертон, помогающий практикующему не сбиваться с Пути. В любом деле важно не забывать сёсин,  чувство «новичка», когда ученик впитывает как губка всё, что говорит учитель. Поэтому аскетические практики можно рассматривать как средство для возврата к сёсин.

– Можно ли побывать у тебя в гостях в Японии?

– Конечно, рад буду принять. Сейчас мы строим небольшую гостиницу при храме, это будет что-то вроде Центра японских искусств.

По информации клуба чайной церемонии «Итиго Итиэ» при  Владивостокском японском центре