Это было недавно – это было давно

Новогодние традиции чтутся свято вот уже несколько столетий благодаря Рождеству Христову. Торжественная всенощная в храмах, украшение ёлок в семьях, подарки, праздничные обеды, поздравления – неприменный ритуал. А ещё маскарады, весёлые розыгрыши, гуляния.  Летопись Приморья сохранила многие факты, которые как разноцветные конфетти рассыпались по разным годам.

Письмо Ляли К.

В одном из первых январских номеров 1917 года газета «Дальний Восток» напечатала душераздирающее письмо в стиха гимназистки:

Ах, Вера Люце, Вера Люце

Сегодня вновь не пустят нас.

Боятся, видно революций

И не пускают слушать Вас.

Девушка жаловалась, что начальство «зелёной» гимназии запретило им посещать концерты Веры Люце. У входа в театр «Золотой Рог» стояли школьные инспекторы и «отлавливали» юных поклонниц. 

Кто же такая была Вера Люце? Неужели исполнительница любовных романсов или фривольных песенок, от которых следовало оберегать гимназисток? Вовсе нет. Вера Владимировна Люце – известная оперная певица начала ХХ века, обладательница колоратурного сопрано редкой красоты. Родилась в Варшаве, окончила консерваторию по классу фортепиано, с успехом выступала на оперных сценах Европы. Служила в знаменитом Московском оперном театре Зимина. К тому же была очень привлекательна. Её портреты помещали на обложках грамофонных пластинок с ариями из опер. Во Владивосток Вера Люце приехала на новогодние гастроли в конце декабря 1916-го. Ей было тогда 37 лет.

Свое письмо гимназистка закончила так:

Но я явлюсь переодетой,

Чтоб не могли меня узнать.

И поведение за это 

Им не придется мне сбавлять.

Итак, до вечера певица,

До пенья Вашего. Пока.

Жму крепко руку.

Ученица 7 кл. Ляля К.

Это письмо вызвало переполох в Алексеевской гимназии. К редактору Панову явилась депутация классных дам с требованием объявить фамилию девушки. Им обещали сообщить через газету. На самом деле «Письмо гимназистки» было изобретательной рекламой концертов певицы. Его написал Коля Шило. Это был псевдоним известного в те годы поэта-сатирика Николая Дионисьевича Шилова. Гимназические дамы стали невольной жертвой новогоднего розыгрыша газетчиков. 

Между прошлым и будущим

Вступившие во Владивосток 25 октября 1922 г. части Народно-Революционной армии изгнали из Приморья не только интервентов и белогвардейцев. Сметая «прах старого мира», они активно начали «оживлять» город, особенно его культурное пространство. Ежевечерние бесплатные концерты-митинги, спектакли с последующими докладами «о текущем моменте», выступления духовых оркестров собирали массу зрителей. Быстро созданная Народная консерватория провела совещание с участием регентов церковных хоров, преподавателей пения, руководителей балетных школ, где объяснила, какое искусство нужно пролетариату.

В канун Рождества у входа в храм стояла группа красного молодняка пугая старушек плакатами «Религия – опиум для народа». В первый день праздника во Владивостоке проходил Сбор пожертвований: вещей и продуктов, с обязательным обходом всех домов. Всё, что удавалось собрать, распределялось среди нуждающихся Добровольным обществом «Друг детей». Коммерческое училище, приглашая горожан на новогодний концерт, бал-маскарад сообщало: весь сбор пойдёт в пользу недостаточно обеспеченных учеников.  

До Приморья тогда ещё не дотянулась «костлявая рука голода». Примгубкомпомгол отправлял в Поволжье, на Урал вагоны с мукой, крупой, сахаром. Но всё же и здесь жизнь становилась скудной. Устраивая 31 декабря встречу Нового года, знаменитый своей кухней ресторан «Золотой Рог» предлагал: щи ленивые (на воде), суп сен-жермен (горох, лук и морковь). Кабаре лишились знаменитостей. Местные «жрецы Мельпомены» развлекали публику Новогодними открытками – лубок, Пай-яй-я – китайскими частушками... Обыватели довольствовались домашним застольем, посещением кинематографа. Так, 1 января 1924-го 50 женщин-работниц с Эгершельда посмотрели фильм в Новом театре. Администрация обеспечила их бесплатными местами.

Драматический театр 31 декабря 1926-го представил премьеру пьесы К. Тренёва «Любовь Яровая», второй после МХАТа. Знай наших! На  владивостокской сцене – 60 действующих лиц. Захватывающий сюжет,  монументальность сцен, участие хора и оркестра. Билеты продавались по повышенным ценам. К слову, «Любовь Яровая» ставилась во Владивостоке на протяжении полувека. А реплика одного из персонажей профессора Горностаева «Пустите Дуньку в Европу!» моментально стала народной.

В конце 1920-х годов новогодние ёлки запретили как «религиозный предрассудок». Но многие жители втихаря продолжали их ставить дома в новогоднюю ночь, а на следующее утро сжигали от греха подальше. 

В клубах для членов профсоюза и их семей, командно-начальствующего состава, передовых рабочих проводились закрытые новогодние вечера (разумеется, без ёлок), театральные спектакли с последующими танцами. В дальзаводском клубе им. Ильича на сцене устанавливали огромные часы. Когда в полночь загорались цифры «12», раздавались двенадцать ударов гонга, оркестр играл Интернационал, все вставали и пели:

Вставай проклятьем заклейменный

Весь мир голодных и рабов.

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой идти готов!

Затем следовало поздравление секретаря партийного комитета. В фойе устраивали танцы, конкурсы. Проводили соревнования по игре в шахматы, шашки.

«Жить стало лучше, товарищи!»

Эти слова вождь страны Сталин произнёс на Всесоюзном совещании в ноябре 1935 года. А месяц спустя Павел Постышев, один из бывших руководителей Дальневосточной республики, выступил в газете «Правда» с предложением возродить празднование Нового года. 

Жить стало действительно веселее, когда 31 декабря 1936 года в клубах, школах, детских садах Владивостока установили украшенные игрушками, мишурой, серпантином ёлки. Накануне праздника их тогда продали свыше двух тысяч штук. А в трёх гастрономах, где торговали круглосуточно, горожане купили к праздничному столу десять тонн колбасных изделий, три тонны масла, 21 тысячу пирожных, 568 тортов. Всего – на 900 тысяч рублей. Так что жителям улицы Постышева на Второй речке, под бой курантов не грех поднять бокалы за человека, вернувшего нам праздник.

Возродились также костюмированные балы, конкурсы на лучший новогодний наряд. Так, в Клубе моряков первый приз получила девушка за костюм «Конституция СССР». На вечерах стали играть джаз-оркестры. Оригинальный приз за Венский вальс вручили молодой паре – живых петуха и курицу. 

Дед Мороз и Снегурочка появились сначала на детских новогодних утренниках. Сценарий для них разработал Наркомат просвещения. Он также рекомендовал персонажей для маскарадных костюмов, тексты поздравлений, примерный перечень стихов, песен, танцев. Вокруг ёлок стали плясать «зайчики», «лисички», кружились в хороводе «снежинки»... Можно было увидеть и «лётчиков», «моряков», «полярников», – образы людей, ставших приметами эпохи. 

Случались и весьма экстравагантные новогодние идеи. Так, на одном из новогодних утренников в 11-й школе дети водили хоровод… в противогазах!

И это был не единичный случай.   Здесь имелась своя подоплёка. 

В середине 1930-х годов по инициативе ОСОАВИАХИМа страну стали готовить к защите от химического оружия. Вот газетная хроника тех лет: «…Во время заседания президиума Приморского облисполкома по сигналу инструктора ПВО на окнах опустили шторы, все присутствующие надели противогазы». 

«Модельщик завода «Металлист» Годилов на 300% выполнил задание работая в противогазе. Молодой красноармеец Заварзин 45 суток был в противогазе: нес караульную службу, работал на турнике, занимался в спортзале. В кино, на политзанятиях красноармеец не снимал маску. Только на 45 мин. в сутки для приёма пищи». 

«В многокилометровых походах в противогазах участвовали комсомольцы оборонных кружков, спортсмены».

Дети стали получать не только сладкие подарки. Так, на железнодорожном блок-посту 26 км. (станция «Спутник») 1 января 1939 года открылась Станция юных натуралистов, её площадь была 22 гектара. Рядом находилась лыжная станция. В дни каникул, а в период учёбы по выходным, из Владивостока специальный поезд привозил школьников на станцию. Здесь для них было приготовлено   40 пар лыж, 20 санок. После катания на свежем воздухе, дети читали книжки, пели песни, слушали патефон. Обязательно устраивался обед, чай. Ребята из детских домов, интернатов обслуживались бесплатно.

Устраивали новогодние утренники и во время Великой Отечественной войны. На ёлках среди украшений появились письма-треугольники. Ребята просили Деда Мороза помочь солдатам быстрее разгромить немецких захватчиков, желали воинам победить врага. Дети по-прежнему получали подарки: в бумажных кулёчках – венская булочка и пряники. Только в 1945-м, после Победы, появились конфеты. Владивостокская кондитерская фабрика выпустила новогодние подарки: 200-граммовые коробочки с карамелью и 100-граммовые – с молочными ирисками.

Из Приморья на фронт ежегодно отправлялись бойцам новогодние подарки. В январе 1944-го ветеринарный фельдшер колхоза «Память Ленина» А. Лымарь передал в банк пос. Гродеково 75 тысяч рублей и облигациями 7200. Вместе с женой Матрёной Дмитриевной фельдшер послал телеграмму тов. Сталину. Супруги просили вождя построить на эти деньги самолёт и передать его племяннику Алексею Лымарю. Юноша окончил авиационную школу и служил в частях РККА.

Кстати, 1944-й год в стране встречали под только что принятый Гимн Советского Союза. Его мелодия прозвучит в наступающую новогоднюю ночь 2024 года в 80 раз!

  Георгий КЛИМОВ