Хорошо быть исландским рыбаком...

Исландия в переводе с древнеанглийского означает «ледяная страна». Так этот северный остров, расположенный между Гренландией и Норвегией, назвали ещё в IX веке добравшиеся до его берегов на своих боевых лодках драккарах викинги. 

Однако вопреки названию и наличию ледников, Исландия отнюдь не арктическая страна. Климат в ней морской, умеренно прохладный. А люди спокойные, приветливые и большие труженики. 

Может, мы бы никогда и не вспомнили об этом далёком северном острове, если бы не XIV Международный конгресс рыбаков, прошедший нынешней осенью во Владивостоке. На него Исландия прислала самую представительную делегацию, которая все три дня удивляла участников своими технологиями ловли и обработки рыбы, а ещё больше – рассказами о своей стране. Генеральному директору рыбопромышленной компании Йонасу Триггвасону, прекрасно говорящему по-русски, просто не давали прохода другие делегаты – всё им было интересно. И он рассказывал, рассказывал...

Основу экономики Исландии всегда составляла рыбная отрасль. И День рыбака там – национальный праздник (его отмечают в первое воскресенье июня). Как говорит мистер Триггвасон, он практически аналог нашему 23 Февраля. Почти 30 процентов взрослого населения страны заняты на добыче и обработке рыбы. И рыбак там – очень престижная профессия, которая, кстати, совсем не считается тяжёлой. Во-первых, все суда современные, с хорошим оснащением и комфортными условиями. Во-вторых, рейсы короткие – максимум месяц на морозильном траулере. Экспедиций по полгода не бывает. Конечно, их рыбаки не уходят так далеко в море, как наши – в Охотское, Берингово моря, а рыбачат поблизости – у берегов Гренландии. Поэтому, забив рыбой трюм, идут обратно и сдают улов на береговые предприятия, не перегружая на плавбазу.  

И вот что интересно: пенсионный возраст в Исландии у мужчин наступает в 67 лет, у женщин – в 65, а для рыбаков нет возрастных ограничений. Они могут выходить в море, что называется, до упора. Некоторые капитаны служат до 70 лет и дольше. Но обычно люди уходят на берег в 60 или по болезни. К этому времени они уже имеют достаточно средств, чтобы не работать до конца жизни: за месячный рейс рыбак получает 12–15 тысяч евро. А за ожидание следующего рейса – 3 тысячи… Есть чему позавидовать.

На вопрос, есть ли у них женщины в рыбацком флоте, Йонас оживился: «Конечно. Но только у вас это в основном обработчицы на плавбазах. А у нас, если в экипаже женщины, то они входят в командный состав – это или штурман, или капитан, или шеф-повар. Даже в машинном отделении могут работать женщины. Наши бабы – ух!» 

И что ещё удивляет и восхищает: у исландских рыбаков нет такой проблемы, как жилищная. Даже молодёжь через два-три промысловых года способна купить квартиру или построить дом. Если ты рыбак, ты обеспеченный человек. 

Однако одна проблема в Исландии есть – здесь до сих пор ведётся промысел китов, хотя существует конвенция о запрете охоты на них… 

– У нас шесть китобойцев старого образца, новые мы не строим, так как неизвестно, что будет дальше, – рассказывает Йонас Триггвасон. – Мы, как народы Севера, остались в списке стран, которым разрешили добывать китов по квотам. Но это спорный момент. Сейчас действительно нет необходимости убивать этих млекопитающих. Продукцию после обработки кита – китовый жир и китовый ус – мы используем в индустриальных целях. Всё мясо идет на экспорт в Японию. Исландцы сейчас не едят китового мяса, несмотря на то, что оно очень вкусное. Нам хватает рыбы. Хотя мы этим жили, мы выросли на китовом мясе. Есть народы, которые и сегодня им живут.