Как я стал буддийским монахом

Окончание. Начало в №101

Первый семестр был подготовкой к главному этапу обучения, когда адепту передаются мантры и мудры. Третья ступень – ритуал «гома» – сжигание деревянных палочек. Сейчас их делают на станках, но нам показали традиционный способ: бревно нужно распилить, один край пенька обмакнуть в чёрную тушь, затем всё просушить, разрубить на части, обтесать их топориком. Каждый из учеников должен был изготовить около пяти тысяч дощечек. К началу мая день был расписан по минутам. Мы знали: не успеем в срок – останемся в школе. К 21 июля мы справились и ушли на «летние каникулы».

В местечке Коясан, где находится главная кузница монахов школы Сингон, ежегодно проходят обучение около сотни монахов, как минимум пятнадцать не выдерживают напряжения, сходят с дистанции. Конечно, современные условия жизни здесь более комфортные – электричество, газ, горячий душ, но программа обучения практически не изменилась. (Единственное отличие: сегодня наставник не решает, когда заканчивать «курс». Раньше по его настоянию процесс мог растянуться на несколько лет).

Каникул фактически не было. Период до 3 сентября назывался «временем для обучения в своём храме». В Японии в середине августа проходят дни поминовения усопших, когда буддийские монахи особенно заняты. Нам дали возможность получить практику у наставников и одновременно помочь храму. При этом мы должны были переписать кистью сборники текстов ко второму семестру, чтобы использовать их при молении, делая пометки.

К началу второго семестра из восьми учеников курса в Ниннадзи осталось семеро, один не вернулся с каникул. Пришлось пересматривать распорядок и работать ещё быстрее.

Описывать подробности обучения не буду, это противоречит правилам школы – передача из уст в уста. Настоятель храма выполнял эту задачу. Мы молились три раза в день в додзё. Перед этим каждый должен был очиститься, облившись тремя тазиками холодной воды, затем насухо вытереть ванную. Между учениками выставлялись перегородки с репродукциями божеств. Мы должны были входить в додзё и выходить в одно и то же время, если кто-то задерживался, все его ждали, сидя на коленях. Тексты были на старояпонском. Языком надо было постоянно заниматься. После отбоя можно было тренироваться самостоятельно при включённом свете.

Время подъёма выбиралось с учётом того, что нужно успеть помолиться три раза, поэтому порой мы заводили будильники на два часа ночи и спали всего пару часов или меньше. Уборка храма отнимала много сил. Особенно тяжело пришлось в октябре, когда убирали ещё горы листвы с пришкольной территории. Иногда начинал засыпать стоя или «наблюдать» себя со стороны. Однако, что бы ни происходило, нельзя было сопротивляться стихии. Ощущал себя рыбой в ручье: если буду пытаться плыть против течения, хорошего из этого ничего не выйдет.

Другое сравнение: все семь человек как один организм. Одинаковая одежда, действия, шаблоны, мысли... Слияние с Космосом... Такое можно постичь только на практике.

После 80 дней сумасшедшего напряжённого режима, 27 ноября, нас ждал праздничный обед. А ещё сладкие посылки, присланные родственниками, друзьями. В этот же день мне сообщили, что 19 ноября у меня родился сын. (Жена сразу же сообщила директору, но мне не сказали, чтобы это не помешало учёбе. Хотя, признаться, в последние дни мысли об этом не давали покоя, во время моления я просил о благополучном рождении ребёнка). Спустя три дня в главном храме – Золотом павильоне - состоялось главное событие: посвящение высшей ступени.

За день до торжества нам дали пару часов свободного времени. Посвящение началось утром и проходило в три этапа с перерывами. Кроме нас, в этом обряде участвовало ещё несколько студентов из других храмов. Последний этап посвящения начался в 18 часов. Пока мы пели мантру Дайнити Нёрай, главного божества Сингон, нас по очереди вызывали в главную часть храма. Здесь каждый с завязанными глазами бросал листок священного дерева сикими по очереди на две мандалы, символизирующие мужское и женское начало. На них изображено множество будд, листок должен был указать «нашего». У всех листок упал точно на изображение Дайнити Нёрай. Такое посвящение берёт начало с возникновения эзотерического буддизма. Нам также выдали список посвящений по нашей линии. Наконец в десять часов вечера процедура закончилась. Ноги мучительно болели (долго пришлось сидеть на татами), все с облегчением вздохнули. Нам ещё повезло: если студентов из других храмов бывает больше, посвящение может продолжаться до утра.

На Новый год нас отпустили домой. Третий семестр, самый короткий (68 дней), был посвящён развитию практических навыков по подготовке и проведению храмовой службы. Это было очень интересно! Главный этап остался позади, приходилось изо всех сил бороться с ленью. Соблюдать режим мешал также дикий холод (в храме нет отопления). Когда выпал снег, в помещении было так же холодно, как снаружи. Газовые печи спасали лишь во время еды, уроков. Хорошо, что запаслись нижним бельём. У некоторых были даже белые свитера, но руки во время моления никуда не спрячешь. Они нестерпимо болели. Надо мной смеялись: «Ты точно из России?» Признаюсь, никогда раньше так не мёрз.

«Серые будни» скрашивались посылками. Их содержимое мы должны были сразу же поместить на алтарь, и только на следующий день мы могли отведать подарочки. Правда, у этой радости был свой минус. Следовало сразу же написать, причём кистью, ответ-благодарность, но где найти время – это не менее получаса. Поэтому «писаря» выбирали с помощью игры «камень-ножницы-бумага». В конце третьего семестра мы участвовали в паломничестве по храмам Сикоку и Коясан. Были также организованы экскурсии по главным храмам школы Сингон в Киото. В один из последних дней мы поднялись на самый верх пятиярусной 32-метровой пагоды. Это вызвало чувство полёта...

В марте прошла церемония выпуска. Нам вручили больше десятка официальных сертификатов и дипломов, подтверждающих статус монахов.

Благодаря этому бесценному опыту я иначе стал воспринимать мир: он наполнился новыми красками, запахами, звуками, стал прекрасен. Понял, как мало нужно человеку для истинного счастья. Увидел, как много ненужных вещей мы нас окружают.

Мне предлагали остаться в Ниннадзи, но я решил вернуться в свой небольшой буддийский храм школы Сингон. Именно здесь ощущаешь, насколько усилия каждого из членов семьи (она и есть штат) оказываются необходимы храму. День начинается в 6 часов, открываются двери, ворота, приводится в порядок территория. Под руководством настоятеля совершаю ежемесячные объезды по домам прихожан. Читаю сутры, беседую с людьми на различные темы. Первого числа каждого месяца провожу службу в честь главного божества храма – богини милосердия Каннон. По соседству с храмом – детский сад. По просьбе воспитателей провёл небольшую экскурсию по храму для детей. Храм также периодически становится площадкой для концертов. На территории, прилегающей к храму, устраиваются небольшие рыночки, типа блошиных.

Вообще, в моей профессии большой потенциал для творчества. Работа доставляет удовольствие. Семья рядом. Всё это помогает не чувствовать себя чужаком в другой стране. Время от времени, правда, задумываюсь, как расценивают консервативные японцы тот факт, что ритуалы проводит русский... С другой стороны, в современной Японии практически во всех областях работают иностранцы.

Всякий, кто пожелает испытать радости монашеского бытия, может осуществить мечту в нашем храме (пусть даже в течение одного дня). Тем более что вскоре мы открываем на территории храма небольшую гостиницу для иностранцев. Приезжайте! И живите с благодарностью в сердце.

Дмитрий ВОЛКОГОНОВ, фото из личного альбома