Как вьюга стала казаку подругой

Казачья сказка

Давненько это было. Месяц декабрь назывался в те
времена на Дону студичем. Он шёл десятым от белояра-марта, с которого начинался
год.

И вот в самую что ни есть зимнюю стужу собрался совсем
ещё молодой казак Дароня, сын Нечая, в далёкий путь. Ведал только, чтодорога
будет дальше моря, в которое Дон-батюшка отправляет свои воды на волю-вольную.

Ещё до морозов правил он новую печную трубу над
куренём. И послышалось ему из печной трубы девичьим голосом, будто только он,
Дароня, может вызволить из злой чужбины юную полонянку. Оказалась та красавица в
туретчине после набега на Русь диких степняков. Паша берёг девушку для своего
сына, которого ждал из очередного похода. И тут Дороне надо было очень успеть.

Мать-казачка, конечно, в слёзы. Ни разу ещё не был сын
в походах, не обветрен и стрелами не осыпан. Отец Нечай молча нарядил сына.
Бывалый казак знал, рано или поздно надо начинать  молодому казаковать.  И один в поле воин, если по-казачьи скроен. Взнуздал
Нечай сыну двух добрых казачьих скакунов.

Ни дней, ни ночей не считал Дароня в пути. И вот
оказался под стенами дворца паши, будто три дома сами на себя поставлены - не
вскарабкаться. По углам полубашни с бойницами. За решётками рычат вдоль стен незнаемые
казаку  звери. Злющие, будто людьми их кормили.
Одни, как  кошки, но во сто крат больше и
сплошь чёрные. Другие –  ростом с медведя,
а по виду псы рыжие и головастые с гривой.

Едва Дароня приник к решёткам, как звериные когти
размером в аршин тотчас медвежью шапку с его головы сшибли и чуть в лицо не вонзились.
Но казак не дрогнул. Вынул сабельку и ударил, как отец Нечай учил. Поверг  чудище оземь. И поспешил на женскую половину.
Смекалистый Дароня определил её по окнам, что находились на втором ярусе: на
них были набиты дощечки с прорезями - изнутри всё видно, а со двора не
заглянешь.

Но как же найти полонянку, ведь казак даже имени её не
знал, чтобы тихо окликнуть. Тогда он взял нагайку, вынул из полой рукояти
походный ножик и стал дуть в рукоять. Заиграла дуда про то, как жалел-любил
казак деву младую и как она стала его суженой. Услышала игру полонянка и
выбросила из своего окна горсточкубелых пёрышек, взятых из подушки.

Подобрался Дароня к двери под нужным окном, наддал
плечом и ухнул  внутрь (дверь оказалась незапертой),
прямо в объятия здоровенного турка-евнуха, хранителя всех ключей гарема
(харема, как называли его раньше казаки). Справился с ним быстро, связал кожаной
трубкой от кальяна. И вызволил красавицу-полонянку с Руси.

В погоню паша бросил самых лучших своих всадников. Но
казачьи кони  были быстрее. Тогда
служивший у паши колдун превратил погоню в стаю степных волков. Когда вожак
стаи готов был вот-вот вцепиться в шею коня, Дароня выхватил из-за пояса нагайку
с вплетённой свинцовой печаткой и со всего маху хлестнул ей по морде оборотня. Тот
упал замертво, а стая исчезла.

Но турецкий колдун не сдавался. Уже на берегах родного
Дона он  превратил полонянку во вьюгу.
Теперь она сама могла заморозить своего спасителя. И тут Дароня не растерялся. Расстегнул
чекмень, а запахнул уже вместе с вьюгой. На жаркой груди казака она снова
обернулась  девой.

Ох, и свадьбу сыграли! Весь Дон гулял. И я там был. Ел,
пил, да всё позабыл. А когда вспомнил, вам рассказал. Может, что напутал, а
может, и нет. Здесь и сказке конец.

Записал
Вячеслав ШИПИЛОВ